Уровень общественного развития коренного населения
Уровень общественного развития коренного населения здесь еще не достиг рубежа формирования классового общества, поэтому не сложились и сколько-нибудь крупные и стабильные ранние политические образования — такие, как, например, у народов Межозерья (Буганда, Руанда, Буньоро) или западнее Танганьики, в верховьях Конго (Луба). Поэтому огромную роль в том, как складывалась политическая обстановка, играли такие факторы, как большая или меньшая степень предприимчивости, ловкости и военной удачи того или иного правителя; притом даже при благоприятных условиях созданное удачливым предводителем политическое образование почти никогда не в состоянии было пережить своего создателя. Но и таких удачливых было немного: Мирамбо, Мсири — вот, пожалуй, и все, кого можно назвать.
Совершенно иначе выглядела социально-политическая структура обществ водораздела Конго и Замбези и прилегающих районов, где Камерон появился после переправы через оз. Танганьика. Ко времени его экспедиции эти общества имели уже многовековую историю политической организации, немалый опыт торговых и культурных контактов с прибрежными районами как Индийского, так и Атлантического океанов, развитые системы религиозных верований и мифологии. Скажем, раннегосударственное образование Луба к моменту его посещения Камероном завершало третье столетие своего существования.
У народа луба и родственного ему соседнего народа лунда уже была, пусть и в достаточно примитивных формах, центральная власть наследственных правителей, хотя и не располагавшая еще постоянным бюрократическим аппаратом. Управление на местах оставалось за локальными вождями, зависимость которых от верховного правителя (мулохве у луба, мвата-ямво у лунда) выражалась в более или менее регулярной дани, в предоставлении воинских отрядов, а также в участии в крупных собраниях вождей, одно из которых описывает Камерон.
Отсутствие сколько-нибудь развитого административного и фискального аппарата путешественник четко зафиксировал в своих записках: о том, что такого аппарата не было, свидетельствует непрерывное передвижение мулохве Касонго Каломбо по номинально подвластным ему областям. Таким путем правитель, с одной стороны, кормил свой придворный штат, достигавший уже огромных размеров, а с другой — каждый такой «визит» (более напоминавший нашествие) подтверждал верховную власть мулохве в данном районе. Соответственно перемещалась и столица, а вернее, ставка правителя (мусумба); об этом тоже пишет Камерон. Короче говоря, в его книге перед нами предстает картина, довольно схожая с «полюдьем», практиковавшимся, например, в раннем Киевском государстве IX—X вв. Из всего этого можно сделать вывод, что у луба уже существовали отношения эксплуатации, хотя объектом ее служили еще общинные коллективы, а не индивидуальные их члены.
